Приключенческий капитализм

ВЛАДИМИР ЛЕНИН считал, что крохотный авангард мог бы силой воли использовать исторические силы для преобразования того, как работает глобальный капитализм. Он был прав. Однако революционеры – это не бородатые большевики, а несколько тысяч инвесторов, в основном из Кремниевой долины, владеющих менее 2% мировых институциональных активов. За последние пять десятилетий индустрия венчурного капитала (VC) финансировала инициативные идеи, которые впоследствии изменили глобальный бизнес и мировую экономику. Семь из десяти крупнейших мировых фирм финансировались венчурным капиталом. Деньги венчурного капитала финансировали компании, создавшие поисковые системы, iPhone, электромобили и вакцины м-РНК .

Теперь капиталистическая машина мечты сама масштабируется и трансформируется в виде беспрецедентного притока новых денежных средств на сцену венчурного капитала в размере 450 миллиардов долларов . Этот турбонаддув венчурного мира несет в себе значительные риски: от эгоистичных основателей, сжигающих наличные деньги, до пенсионных накоплений, растраченных на переоцененные стартапы. Но в долгосрочной перспективе это также обещает сделать отрасль более глобальной, направить рисковый капитал в более широкий круг отраслей и сделать венчурный капитал более доступным для обычных инвесторов. Более крупный пул капитала, преследующий более обширную вселенную идей, усилит конкуренцию и, вероятно, будет стимулировать инновации, что приведет к более динамичной форме капитализма.

VC- инвесторы впервые появились в 1960 годах и были чудаками в финансовом мире. В отличии от костюмов, изысканности и особняков ребят с Уолл-стрит, они предпочитают шерсть, ботанический стиль и калифорнийские виллы. Их самобытность также является предметом интеллектуального внимания. По мере того, как основные финансовые потоки росли, становились все более количественными и более озабоченными разделением и разделением денежных потоков зрелых фирм и активов, венчурный капитал оставался кустарной отраслью, которая идет наперекор, стремясь найти и финансировать предпринимателей, которые слишком глупы или странны, чтобы сидеть в комнате с солидными банкирами и идеями, которые слишком новы для магистров делового администрирования, чтобы уловить их в финансовых моделях.

Результаты поразительны. Несмотря на то, что на протяжении десятилетий инвестировали относительно скромные суммы, венчурные фонды Америки привлекли фирмы, которые сегодня составляют не менее 18 трлн долларов. Этот рекорд отражает головокружительное восхождение крупных технологических платформ, таких как Google. Совсем недавно единороги, поддерживаемые венчурным капиталом (частные стартапы на сумму более 1 миллиарда долларов), достигли совершеннолетия в большом количестве публичных списков, от зрелищных (Rivian) до повседневных (Slack). За последнее золотое десятилетие индекс американских венчурных фондов показал совокупную годовую доходность 17%. У некоторых получилось намного лучше.

Этот успех теперь распространяется и на финансовую отрасль в целом. По меру роста венчурного капитала, полученного в результате непредвиденные доходы, он переводится в новые фонды. Между тем, при все еще низких процентных ставках, пенсионные фонды, государственные суверенные фонды национального благосостояния получили лихорадочную дозу зависти к доходности венчурного капитала и изо всех сил пытаются выделить больше денег в специальные фонды или создать свои собственные венчурные подразделения. Пока что в этом году было вложено почти 600 миллиардов долларов – в десять раз больше, чем десять лет назад.

По мере того, как вливаются деньги, венчурный капитал все глубже и шире проникает в экономику. То, что когда-то было делом Америки, теперь стало глобальным: 51% сделок в 2021 году будет происходить за пределами Америки. В последнее время ситуация с венчурным капиталом в Китае снизилась из-за репрессий в отношении потребительских технологий со стороны президента страны Си Цзиньпина. Тем не менее, индустрия процветает в остальной части Азии, и после десятилетий спячки в Европе пробуждаются инновации: в 65 городах появились единороги (компании, с капитализацией выше 1 млрд. долл.).

VC-бум до сих пор сосредоточен на узкой когорте потребителей высокотехнологичных фирм, таких как Airbnb и Deliveroo. Теперь больше наличных средств может использоваться для финансирования областей, где инновационные улучшения встречаются реже. В этом году инвестиции в чистую энергетику, космос и биотехнологии вдвое превысили уровень 2019 года. И эта отрасль становится более открытой. В то время, как когда-то уютная элита фондов в этой отрасли обладала огромной властью, теперь в дело вовлечены основные финансовые фирмы, и есть механизмы, которые позволяют обычным инвесторам дешево получить доступ к сделкам. Конкуренция заставляет венчурных капиталистов всех видов экспериментировать с новыми стратегиями, включая отслеживание карьеры отдельных авторов.

Очевидно, есть опасности. Во-первых, деньги развращают. Высокие оценки и обильный капитал могут заставить фирмы и их спонсоров потакать своим желаниям. Из 100 крупнейших компаний, перечисленных в 2021 году, 54 находятся в минусе, с совокупными убытками в 71 млрд долларов. Управление может быть ужасным. Фонд Vision Fund SoftBank на 100 миллиардов долларов, который первым выписывал огромные чеки стартапам и побуждал их к более быстрому росту, столкнулся с конфликтом интересов. Основатели сходят с рельсов. Адам Нойман из WeWork создал подпитываемый пивом культ личности.

Другая опасность состоит в том, что, как и в любом классе активов, доходность размывается по мере поступления денег. Основные фонды могут обнаружить, что, помимо того, что им приходится справляться с пресловутыми взлетами и падениями венчурных капиталистов, долгосрочная доходность оказывается ниже, чем они надеялись.

Тем не менее, то, что является скучным для инвесторов, все же может быть полезно для экономики. Лучше, чтобы доллар достался молодым компаниям, чем раздутому рынку жилья или наводненному рынку облигаций. Падение на рынке венчурных инвестиций, вызванное ростом процентных ставок не приведет к дестабилизации финансовой системы, так как у стартапов низкий уровень долга. 

Даже если поддерживаемые венчурным капиталом фирмы безрассудно тратят деньги, большая их часть потечет к потребителям: подумайте обо всех этих субсидированных поездках на автомобиле и доставке еды на дом. Как минимум, бум усилит конкуренцию. Инвестиции венчурного капитала в этом году превысят общие капитальные затраты и затраты на исследования и разработки пяти крупнейших технологических компаний, которые опасаются покупки потенциальных конкурентов из-за угрозы ужесточения антимонопольных правил.

Самым большим призом будет больше инноваций. Наличные деньги не могут создать гениальных открытий. Тем не менее, правительства часто финансируют фундаментальные научные открытия. Глобальное предложение новаторов-предпринимателей не является постоянным и многие идеи остаются нереализованными. Предыдущий бум венчурного капитала привел к тому, что инвесторы расширили горизонт принятия рисков на более сложные и рискованные области. По мере того как венчурные инвестиции распространяются по всему миру, у предпринимателей за пределами Америки будет больше шансов присоединиться к ним. И барьеры для создания новых предприятий падают благодаря дешевым облачным вычислениям и удаленной работе. Венчурный капитал стремится брать хорошие идеи и делать их больше и лучше. Справедливо применить эту логику и к самой отрасли.