По закону прайда. Как Зеленский решает кадровый вопрос

Зеленский давно слез с велосипеда Голобородько. Амбиций игрушечного президента оказалось достаточно, чтобы на экваторе каденции полностью подменить исполнительную вертикаль власти. В результате, продолжая нести конституционную ответственность за свои решения, премьер-министр Украины Денис Шмыгаль, министры и их замы давно и виртуозно превращены в механических подписантов положенных на бумагу команд Банковой. В капитализированном парламенте последние дни путается под ногами спикер Дмитрий Разумков. У силовиков осталось подчистить от строптивых руководителей только антикоррупционный блок — НАБУ и НАПК.

Нельзя сказать, что офис/администрация президента впервые в истории независимой Украины пытается превратить правительство в собрание политических евнухов, подчинить/купить парламент и нагнуть силовиков. Не впервые. И здесь работают два фактора: объективный и субъективный. В первом случае речь о конституционном дуализме: парламентско-президентская модель оставила президенту серьезные рычаги влияния на исполнительную власть и силовой блок. Во втором — о компетентности и чувстве меры действующего главы государства и его окружения. 

Очевидный баг формы государственного правления, который подтачивает систему изнутри (конспирологические теории говорят об изначально заложенной под Украину мине с перспективой failed state), по-своему использовали предшественники нынешнего президента. Зеленского сравнивают с Порошенко, подчеркивая его переход на патриотическую риторику. А на самом деле его надо сравнивать с Януковичем второй — «семейной» — половины президентства. Тотальная расстановка Зеленским верных и слабо компетентных людей по всей матрице государственной власти призвана замкнуть цепи схем и никого к ним не подпускать. Ветви государственной власти стали департаментами Банковой. А СНБО подменил «реформируемую» для показа Западу судебную систему 

Внутри склеенного жадным слюноотделением «Карточного домика Зе!» выкристаллизовывается такая себе «Криворожская народная республика», где вожак, контролируя всю добычу, своих «котят» неистово защищает, а чужих — просто давит.

Субъективный фактор. Президент, не знающий меры 
В медиа уже озвучены фамилии тех, кого на этот раз Банковая выдавливает из правительства. Причем оценить KPI потенциального отставника невозможно. Для министров показателей эффективности не существует в природе. Как, впрочем, и для всего Кабмина: за 18 месяцев работы Верховная Рада так и не утвердила программу правительства. То есть ни о каких стратегиях, политиках и прочих базовых вещах, закрепленных в законе о Кабинете министров и Конституции за правительством, сегодня речь не идет. Работа правительства базируется на:

• неких обещаниях министров, получивших финальный «лайк» на собеседовании в кабинете у Ермака, а затем и у президента;
• последующем менеджменте, беспрекословно обеспечивающем команды Банковой;
• субъективной оценке «несправившегося» министра на вылете из команды. 

Классика жанра — кейс уволенного с волчьим билетом министра здравоохранения Максима Степанова. С одной стороны, амбициозный конформист Степанов политически ответил за провал в борьбе с ковидом и стартовой кампании вакцинации. Однако научившийся использовать должность для себя министр не принимал глобальных государственных решений и был на коротком поводке у Банковой. Иначе он вряд ли проглотил бы столь циничное обрезание антивоковидного фонда в пользу «Большого строительства».

С другой стороны, вылетел профнепригодный Степанов только тогда, когда поимел наглость публично записать в свои заслуги 10 миллионов доз вакцин, за которые договорился с американцами Зеленский. Гарант психанул. Степанов огрызнулся в ответ. Вот и все государственное управление и кадровая политика. 

Поэтому абсолютно не важно, кого и за что снимут (за перхоть или дружбу с Богданом, по новой гендерной квоте, чтобы завести даму, немедийность или потому, что просто надоел), и кого назначат. Качественные люди априори не могут пройти через частокол выкристаллизовавшихся требований Зеленского: лояльность, безотказность в схематозе, пиар-эффективность при отсутствии собственных политических амбиций. Это, конечно, не говорит о том, что потенциальные отставники, пытаясь сохранить кресло, перестали стараться угодить президенту. Не стране. 

При таком подходе, с каждой новой ротацией качество кадрового материала во власти будет лишь ухудшаться. Напомним, что одной из ключевых задач реформы государственного управления  было разделение административных и политических должностей. Но если на уровне госслужбы реформа, хоть и с откатами («слуги» возвращали политические увольнения и на полтора года подвешивали конкурсы), все-таки заработала, то на уровне политической надстройки системы госуправления — нет. Премьер-министр, министры и их замы оказались самой незащищенной ее частью. Потребность действующего президента в контроле и ресурсах увеличивается прямо пропорционально его желанию остаться на второй срок. Ожидаемо, что в его системе координат каждый последующий министр должен быть удобнее предыдущего. 

«Но, во-первых, любой адекватный человек хочет иметь какую-то автономию в рамках общей правительственной программы, — поясняет наш источник, который не первый год варится в недрах Кабмина и отказался от идеи стать министром (по меньшей мере при этой власти). — Во-вторых, каждый логично рассчитывает на свою команду. Однако очень немногие члены правительства сегодня могут похвастаться тем, что своих заместителей они предложили сами. В-третьих, хочется понимать, сколько у тебя времени на реализацию программы. Или хоть какого-то собственного внутреннего плана. В-четвертых, смущает низкая заработная плата министра в 55–60 тыс. грн. В то время как руководители директоратов и госсекретарь получают значительно больше. Мы старались сформировать институциональный слой министерств. И сделали это хотя бы для среднего звена госслужбы: высокая зарплата, защита от политического увольнения и пр. При этом — абсолютно забыли о политическом компоненте. На министра и его замов не распространяется закон о госслужбе и КЗОТ. В то время как закон о Кабмине и Конституция в рамках парламентско-президентской модели хромают на обе ноги. Так что ты либо идешь работать ширмой, беря на себя чужие риски, либо нет», — заключил источник.

В результате желающих податься в министры-временщики — мало. Депутаты дорожат мандатами; бизнесмены — независимостью и отсутствием «головняка» с антикоррупционными органами (после работы во власти они становятся постоянными объектами мониторинга НАПК, а для мира — «пэпами»); эксперты — репутацией. В Кабмине рассказывают о существовании некой понятийной договоренности о том, что у премьера есть право вето. Но этим правом на Грушевского, мягко говоря, не злоупотребляют. Шмыгаль сдался президенту без боя. 

Однако, для того чтобы окончательно застегнуть пояс верности на всей системе госуправления, Зеленскому предстоит сделать несколько финальных кадровых шагов в других направлениях. 

Во-первых, «сбить» спикера парламента Дмитрия Разумкова. Противостояние с Разумковым уже выплеснулось в публичную сферу. Желание «слуг» назначить главу аппарата Рады в обход главы парламента — пробный камень для голосования за отставку самого Разумкова. И здесь важно понимать: после появления на позиции спикера ручного Руслана Стефанчука страна получит совсем другое монобольшинство, нежели работавшее в 2019 году. Под крышей главного законодательного органа страны наивных «слуг», штампующих законы, сменит сплоченное программой 20/30/50 циничное и полностью зависимое от президента сообщество. Которое и станет основой его власти.

Здесь уместно вернуться к министру юстиции Малюське, который сейчас отчаянно борется за сохранение кресла. Любитель постоять на голове давеча поставил на уши все медиасообщество. На конференции YES Brainstorming в Киеве Малюська предложил собственникам СМИ пройти детектор лжи, дабы «определить, платят ли они зарплату в конвертах». При этом министр забыл, что с приходом к власти ЗеКоманда фактически легализовала теневые выплаты, например, народным депутатам. Объяснив это тем, что «зарплата в конверте» — едва ли не единственный способ заставить депутата работать честно. Так сказать, удержать в парламенте монобольшинство «Слуги народа» от «скупки олигархами» (программа 20/30/50). Оценил ли президент образцово-показательную верность Малюськи — скоро увидим. Как, впрочем, и то, насколько быстро Банковая отреагирует на заявление Разумкова: спикер публично обратился к правоохранителям с просьбой проверить информацию о коррупции в парламенте. 

Во-вторых, Зеленскому предстоит почисть антикоррупционный блок, который сейчас сильно мешает защищать своих. Помимо Кабмина-подкаблучника и купленного парламента в системе государственной власти образовалась каста неприкасаемых. Банковая рьяно защищает своих. В том числе и от правосудия. Отмазывается от ответственности в рамках уголовного дела Микитася зам главы ОПУ Татаров. Отмыт незаконно назначенный главой НАК «Нафтогаз» Витренко. (Позорный иск премьера в ОАСК Вовка против НАПК — то самое слово, которое из песни не выкинешь). Заслонен  системой от удара нардеп-кассир Трухин, заложивший за воротник перед тем как сесть за руль.

И это уже абсолютно сформировавшаяся модель поведения власти Зеленского, которую он будет лишь укреплять. Здесь можно сразу сделать проекцию на ожидаемые проблемы в имплементации судебной реформы.

Что касается антикоррупционного блока, то после «победы» в конкурсе на главу БЭБ платежеспособного Мельника, главная кость в горле Банковой — НАБУ. И большой вопрос, пойдет президент через изменение закона о НАБУ или все-таки найдет повод досрочно сместить директора Бюро Артема Сытника в пользу ныне действующего главы комиссии по правовой реформе при президенте Сергея Ионушаса. Фракция «Слуга народа» в понедельник согласовала Ионушаса на пост главы правоохранительного парламентского комитета. Откуда стартовать в директоры НАБУ будет презентабельнее. 

По информации наших источников, возможна еще одна кадровая ротация из этого ряда. Правда, после реформы СБУ. Оптимизированную службу (5–6 тысяч вместо 30) оставит Иван Баканов. Переход нынешнего главы СБУ в кресло Генпрокурора уже сейчас активно готовится. Ирина Венедиктова как может отбивается от внедрения в Офис экс-главы службы внутренней безопасности СБУ Андрея Наумова. Баканов пытается легализовать статус фигуранта громких расследований о крышевании контрабанды, без которого он и шага не мог ступить.

Наумов был снят с должности, но не с потоков. Его теневой офис, обустроенный рядом с СБУ, по-прежнему принимает тех же клиентов и по рангу, и по бизнесу. 

При этом трудоустроенный в Офис генпрокурора Наумов вполне может заняться делом Гео Лероса, открытым по информации анонимного телеграм-канала. И это не комедийный сериал, а реальность, пришедшая к нам из сериала. О которой президент вряд ли рискнет говорить со своей фракцией в Трускавце, на торжественно заявленном "фундаментальном совещании".

Объективный фактор. Дуализм, заложенный в Конституцию
При президентской форме государственного правления глава государства официально берет на себя ответственность за исполнительную власть. В парламентской республике — у президента нет никаких рычагов влияния на правительство. Дуализм же парламентско-президентской системы ставит госуправление на растяжку. При этом, будь украинский президент популистом или диктатором, он, имея достаточно рычагов влияния на исполнительную власть, никакой политической ответственности за результаты ее работы и свои действия не несет. 

В чем это выражено в нашем случае?
Во-первых, во фрагментированности исполнительной власти по вертикали. То, что глав ОГА назначает и снимает президент, разрывает систему исполнительной власти. Практически без рук (а подчиненные президенту главы ОДА/РДА координируют деятельность территориальных органов исполнительной власти) правительство не может эффективно имплементировать свои решения на всей территории страны.

Во-вторых, в разорванности власти по горизонтали. Президент отвечает за оборону, внешнюю политику и имеет особые полномочия в части назначения профильных министров. Что тоже разрывает исполнительную власть. Плюс прямое влияние на силовиков: президент вносит в Раду кандидатуры главы СБУ и Генпрокурора. Плюс — от него же получает путевку глава НБУ. Даже этого уже достаточно, чтобы поставить любой Кабмин и силовиков на колени. 

А дальше, как мы уже поняли, дело лишь вкуса и амбиций. И, кстати, вы заметили, что мы говорим о личном выборе и ответственности Зеленского, а не о пагубном влиянии на него «плохого» окружения и Ермака. На экваторе каденции президенты не носят розовых очков, хоть и принимают теплые ванны.

Как сбалансировать систему и защитить ее «от дурака»?

Убрать дуализм, заложенный в парламентско-президентской модели. Так или иначе, но нам предстоит дрейф в сторону либо парламентской, либо президентской республики. И это может стать поводом для досрочных парламентских и президентских выборов. 

Здесь стоит разъяснить подробнее. Уже сейчас в системе государственного управления набирают скорость два совершенно противоположных процесса. С одной стороны, освященная Банковой децентрализация, — финансы и полномочия ушли в громады, с другой — жесткая централизация государственной власти президентом. Что мы описали выше. Их лобовое столкновение может серьезно раскачать и дестабилизировать систему уже в самое ближайшее время. 

Как известно, на рассмотрении парламента находится законопроект № 4298 о местных государственных администрациях. Речь о четком разделении полномочий местного самоуправления и государства и введении института префектов. Ключевой вопрос: кому он должен подчиняться — премьеру или президенту? Отсутствие ответа заблокировало работу конституционной комиссии, которая разрабатывала проект внесения изменений в Конституцию в части децентрализации власти. 

На самом деле префект, подчиненный и контролируемый Кабмином, ложится в логику децентрализации и парламентско-президентскую модель. Даже с учетом возможных оговорок. Однако не вписывается в картину мира президента Зеленского и Банковой. И здесь вряд ли стоит надеяться на адекватную норму в законе. Даже сторонники децентрализации от партии власти, по сути обеспечившие продолжение реформы на площадке парламента, впадают в ступор перед этим вопросом. Как, впрочем, и мэры городов, прекрасно понимающие, какую административную дубину получит президент перед выборами. А то, как «аккуратно» он ею пользуется, подкрепив силовиками, объяснять уже никому не нужно. 

Но может, действительно, послушать голос менталитета и принять новую Конституцию, закрепив президентскую республику? Ведь Зеленский не первый такой жадный до власти президент. Пусть официально берет на себя политическую ответственность и рулит Кабмином на конституционных основаниях.

Безусловно, порядок в системе можно и нужно навести, выбрав ту или иную завершенную модель государственного управления. Но вопрос в том, что эту стратегическую тему Банковая может тактически использовать для решения своей политической цели — как можно дольше оставаться у власти. «Пока нет реального эмоционального конкурента Зеленскому, нужно попробовать полностью перезагрузиться». Это была топ-идея лета, но сейчас она хоть и не в красной папке, однако на столе президента присутствует. 

Таким образом, конституционные изменения могут стать поводом для того, чтобы указав на необходимость перераспределения полномочий между законодательной и исполнительной ветвями власти провести досрочные и парламентские, и президентские выборы. Тем самым будет снят с повестки дня острый вопрос очередных парламентских выборов, которые по Конституции должны пройти раньше президентских. Страх Зе! потерять основу в Верховной Раде — серьезный стимул пойти путем полной перезагрузки.

Очень заманчивый проект. И рискованный. Не столько для Зеленского, сколько для страны. Потому что невозможно без потерь перепрыгнуть из рабовладельческого строя в капитализм. По мнению многих экспертов, резкий переход к президентской модели так и не даст развиться украинским партиям. Что сделает Украину заложницей рандомных лидеров без нужной защиты от «дурака». К сожалению, президент в Украине все еще может купить парламент и  координационным органом — СНБО — подменить суд. И какие бы противовесы не выстроила Конституция президентской республики, в условиях нашей нереформированной правоохранительной системы мы получим абсолютную монархию. Причем достаточно непросвещенную. 

Более того, президент всегда представляет часть электората, а Украина расколота не только по линии Восток—Запад. В то время как парламент всегда вынужден сглаживать острые углы и договариваться, балансируя систему и сшивая страну. 

Но это тема уже для другого, не менее серьезного разговора.