10 тысяч затопленных домов. 150 километров уничтоженных дорог. 90 смытых мостов. Сотни отселенных людей. Трое погибших. Таковы последствия наводнения в Карпатах. Несмотря на то, что спасатели и местные жители около недели пытаются разбирать завалы, до сих пор остаются села, отрезанные от "большого мира". "Буквы" побывали в одном из таких поселков.
Бездорожье
Автомобиль съезжает с асфальтовой дороги, под колесами натужно скрипит гравий. Через несколько километров въезжаем в село Красник. Последствий паводка здесь почти не видно – разве что повсюду на дороге нанесенный водой ил. Магазины в селе работают, иногда даже есть первые покупатели, несмотря на то что на часах едва 9 утра. На крыльце одного из них сидит мужчина по имени Василий (здесь и далее мы изменим имена героев, потому что не все хотели быть публичными). Он местный.
“У нас особых разрушений и не было. Да, чуть вода поднялась. Дорогу местами затопило. Если хотите что-то увидеть – то вам лучше ехать на Быстрец и Дземброню, – мужчина неспешно затягивается сигаретой, – Там, говорят вода наделала беды. Дороги размыло. Обвалы были. Села от мира полностью отрезаны. И техника к ним пока не дошла”, – говорит мужчина.
Едем дальше, нам навстречу идут женщины в нарядных одеждах и дети в белых вышиванках. Воскресенье. Люди несмотря на карантин и недавний паводок идут в церковь. Проезжаем мимо замершего экскаватора. В кабине – никого. Поворачиваем на Дземброню. Еще несколько дней назад дорога была завалена землей, глиной и камнями. Именно этот оползень заблокировал около 20 автомобилей с туристами и местными жителями в начале недели. Теперь же его расчистили, мокрый грунт утрамбовали.
Автомобиль медленно едет по размытой дороге, колеса скользят в жидкой грязи. Иногда слышны удары камней и веток о дно машины. За деревьями шумит Черный Черемош. Сейчас эта река относительно спокойная, но около недели назад она вышла из берегов. Последствия видны и сейчас: побережье до сих пор илистое, дорога то тут, то там обваливается в воду, время от времени встречаются остатки подвесных пешеходных мостов – натянутые над рекой тросы с несколькими деревянными балками, которые качает ветер. Справа виден оползень – свежая синяя глина, словно застывшие лавовые потоки, покрывает склоны горы. Транспорт здесь почти не ездит. А встретить можно разве что редких туристов и местных, которые вышли на рыбалку.
«Вода сейчас немного спала. Можно ловить рыбу. Сегодня вот утром наловили форели. Нет, мелкую рыбу мы выпускаем, пусть подрастает. Большую забираем», – рассказывает человек по имени Семен. Чтобы доказать, что не врет, он открывает рюкзак и достает оттуда целлофановый пакет. Внутри несколько крупных рыбешек.
«Вы дальше машиной не едьте, там дорога скоро заканчивается. Ну, может еще с километра 2-3 проедете. А дальше все смыло. Еще там есть мост. Был. Но если хотите посмотреть – то езжайте », – говорит мужчина и дальше идет своей дорогой. Мы же продолжаем медленно катиться по болоту.
Примерно в полутора километрах дорога исчезает под грязной водой бурого цвета. В ней видно путь, по которому ездила тяжелая техника. Проезжаем еще километр и наезженный путь внезапно сужается от нескольким метров до, примерно, метра. Бросаем авто и идем пешком. Еще в сотне метров видно мост, тоже не проездной: вода размыла один из берегов. Чтобы перебраться по нему пешком, нужно пройти по узкой деревянной доске. Только ступаешь на нее – чувствуешь, как она прогибается под твоей весом. Еще в сотне метров дорога исчезает окончательно: из-под воды торчит только гора и груды камней. По ним осторожно идут киевские туристы.
«Мы паводка не застали, приехали только вчера. Решили прогуляться. Нам говорили, что там дальше есть село Дземброня. Но мы, кажется, до него не добрались. Видели какую-то базу. Там во дворе много различной техники и при этом нет людей. И дорога там тоже так себе», – говорит Марина.
Возвращаемся к своему авто и отправляемся в обратную сторону. По дороге встречаем еще одного местного жителя, Славка. Мужчина в шортах и шлепанцах, за спиной – цветной рюкзак. Говорит, что ходил утром в магазин и сейчас возвращается домой.
«Я из деревни Быстрец. Это рядом, километра 3-4 идти. До часа времени. Машиной вы там не проедете. Даже не думайте. Там три обвала, дорогу просто смыло в реку. К нам никто доехать не может уже неделю. Товаров в нашем магазине почти нет, поэтому мы ходим в соседнее село. Если хотите посмотреть как живем – то идите с нами», – говорит Слава.
Козьими тропками
Оставляем машину на обочине и идем пешком. Сворачиваем с главной дороги и почти сразу упираемся в обрыв. Через него как раз перебираются дети из туристической группы: на огромной глыбе стоит вожатый, который помогает малышам перескакивать с камня на камень. Замыкает группу еще один человек, который следит, чтобы дети не упали в воду. Через несколько минут группа оказывается на твердой земле. Мы же со Славиком перебираемся на другую сторону и встречаем его знакомых, с которыми он утром ходил покупать продукты.
«Это правда, у нас хлеба в магазине нету. Потому что дороги в село нету, размыло ее. У кого есть какое-то хозяйство – то люди как-то выживают. Есть какая-то картошка, если есть корова – то есть молоко и сметана, если был запас муки – то и хлеб есть. Но в магазин в соседнее село ходим. Например, сегодня утром несколько десятков человек шло. Уже и вернулась часть, потому что в церкви служба. А мы немного задержались по дороге», – рассказывает Слава.
Приходим к следующему обрыву. Вместо глыб здесь преимущественно горные породы, которые выступают из-под воды и почвы, и несколько поваленных молодых деревьев. По ним мы и перебираемся на другую сторону. Продолжаем говорить. На этот раз вспоминаем о гуманитарной помощи.
«Да что, разве к нам кто-то заезжал? Ни Зеленский, ни Шмыгаль. Дороги ведь нет. Летали несколько дней назад вертолеты между горами. Вместо того, чтобы сесть где-то в долине и разгрузиться, они сбрасывали коробки с гуманитаркой. И не нам, а где-то на другой стороне горы. И там больше пиара было. Мы видели фото с той помощью: минеральная вода, какой-то сочок, немного крупы и туалетная бумага. Ну и самих ящиков не так уж и много было. Зато шума из того наделали»- возмущаются мужчины.
Приходим к третьему обрыву. Он, наверное, один из самых серьезных: опереться здесь можно разве что на ветви деревьев, которые принес оползень. Нет даже камней. Иногда приходится перебираться чуть ли не ползком. Впрочем, местные преодолевают преграду довольно быстро. «И что, как вам наш местный экстрим?» – смеются они. Правда, почти сразу становятся серьезным когда начинают рассказывать, как боролись с непогодой в начале прошлой недели.
«Долго шли дожди. И однажды начала быстро подниматься вода в реке. Еще с гор текло. Несло какие-то камни, ветки, деревья. И кому не страшно было и кто мог – выходили на улицу и руками разгребали те завалы, оттягивали деревья, оттаскивали камни. Одним словом делали все, чтобы не образовались запруды. Иначе в результате горя могло быть значительно больше», – рассказывают мужчины.
Доходим до начала деревни. С нами остается Слава, который соглашается провести «экскурсию». Другие наши попутчики идут домой. «Я еще может пару человек найду. Были у нас тут умные такие, разговорчивые, которые могут хорошо рассказать о том, что произошло. Но сейчас в церкви все. Служба идет. Но ты не снимай, наверное. Ведь сейчас карантин, коронавирус. Еще бы чего на нас не сказали потом», – говорит он.
Улицы села почти пустые. Вдоль берега реки видно нанесенный паводком мусор: камни и обломки деревьев. Рядом сельскую дорогу перерезает быстрый ручей. Местные говорят: раньше он был меньше. И там, где он течет сейчас, была дорога к домам, которые стоят на склонах горы. Сейчас же добраться туда по большим каменных глыбах, которые принес потоп, непростая задача. Особенно для пожилых людей. Какие начинают возвращаться с церковной службы.
«Да что я вам буду говорить? И зачем вам снимать беззубую старуху? У нас вот сейчас мужчина подойдет, Иваном зовут, так он вам все и расскажет. Он умен, активен. На Майдане был, прошел его от и до », – говорит пенсионерка, одетая в черное. Имени своего не называет. Рядом с ней подруга, младше на десять лет. Также вся в черном. Пока ждем Ивана, местные между собой говорят о вырубке лесов, изменениях климата и вирусных болезнях.
«Да лесхоз же рубит те деревья. И чтобы же они еще как-то занимались новым насаждением елей. Но знаешь, что сказал местный начальник? Что деревья обновляются естественным путем. Оно то в природе и так, но не тогда, когда лес рубить бесконтрольно тысячами кубометров. А если я попробую себе спилить какое дерево на дрова – то меня арестуют еще и уголовное дело заведут. А тем, кто леса рубит ничего не страшно. А потом климат меняется», – говорит первая женщина.
«А ты слышала за тот коронавирус? Вот может оно и где-то есть. И в больших городах надо маски носит, себя защищать, то есть правильно. Но у нас зачем это делать? Живем на природе, никаких бацилл нету. Какие здесь могут быть болезни? » – отмечает ее подруга.
«А я вот читала в интернете, в Фейсбуке, кажется, писали. Что Китай сейчас хочет всех вакцинировать той вакциной (по состоянию на 29 июня вакцины от коронавируса не существует, ряд перспективных разработок проходят тестирование, а поиском занимается не только Китай – ред.). Но в той вакцине будет живой вирус (вакцина – препарат, состоящий из ослабленных, убитых возбудителей болезней или продуктов их жизнедеятельности, позволяет человеку производить к ним иммунитет), который будет заражать людей! И они через шесть месяцев будут медленно умирать! И знаете что вот власть себе надумала? Что если люди не будут вакцинированы, то их не пустят на работу» – возмущается первая.
Впрочем все быстро возвращаются к теме паводка: к нам приходит Иван. Мужчина в белой с синим вышиванке, только из церкви. Мы отходим в тень деревьев, которые остались после паводка и говорим о событиях недельной давности.
«Река свое русло изменила. Там, где вода течет – раньше была земля, на которой скот пасся. Да еще и было несколько сараев. Но вода все смыла. Вон, вы шли мимо дома Михаила, так у него вода унесла двух телят. И мост река ему снесла. Затем ЗИЛом назад затягивали. А со стихией боролись просто – кто не боялся вышли на улицу и начали руками разгребать те завалы. Прямо когда шел дождь. Чтобы вода дальше могла идти, чтобы не наделала большей беды в селе», – говорит Иван. И тут же жалуется на местную власть, которая по его мнению должна заняться обустройством и укреплением берегов рек.
«У нас было наводнение в 2008 году. Тоже тогда сильно размыло дороги. И казалось бы природа сама показывает, в каких местах стоит укреплять берега: там, где размывало. Но нет. Где те укрепления сделали нормальными – так дорога устояла. А где просто насыпали камни – то там унесло и дорогу, и почву», – рассказывает Иван.
В ожидании экскаваторов
Наш знакомый, Иван, показывает на кучу древесины, лежащий на обочине того, что когда-то было дорогой. Если внимательно присмотреться, то на обломках деревьев можно разглядеть следы то топора, то пилы.
«Вся эта проблема от безответственности и бесконтрольности. Потому рубят леса. Что после рубки остается – не убирают. Вот место, где мы стоим – это когда-то была дорога вверх. А вода и мусор ее уничтожили. Но во время непогоды мы не расчищали тут нечего. Потому что страшно. Потому что здесь поток нес столько обломков и остатков деревьев, что могло просто прибить. И вот сейчас у нас вопрос: когда начнут эти дороги в селе восстанавливать, учтут ли ранние ошибки? Проведут ли нормальное укрепления берегов реки? Или как всегда просто камни набрасывают и спустят?», – продолжает Иван. И ведет нас дальше на экскурсию в местный магазин. Но по дороге заводит домой и зовет в гости на кофе. Мы отказываемся и идем дальше.
Магазин встречает прохладой и почти полностью пустыми полками и отсутствием хлеба, что регулярно отмечают местные. В холодильниках стоит минералка и сладкая газировка. Также пока торгуют разливным пивом и сигаретами, которых почти не осталось.
«Да я не могу говорить, вы что. Не хочу. Почему хлеба нет? Ну, я обычно делаю заказы на доставку товаров раз в две недели. И в день, когда должна была приезжать машина, пришла большая вода. Это в начале прошлой недели было. А перед этим долго шли дожди. Где-то с месяц. А сейчас дороги у нас нет, поэтому и машины с продуктами нет. Ждем, когда эту дорогу уже сделают. Очень ждем», – говорит продавщица. Своего имени не называет.
К нам подходит Михаил, мужчина, у которого по словам Ивана, паводок унес двух телят. «Давай я тебе расскажу, раз она не хочет. Смотри, мы сейчас с тобой в центре села. Это магазин. Здесь обычно хлеб, крупы, макароны разные. Но сейчас к нам это никто не может привезти. И хорошо, есть люди, которые могут пешком за 8 километров пойти в соседнее село за те завалы и что-то купить. Но у нас есть пожилые люди, есть люди с инвалидностью. Им трудно порой и в этот магазин дойти, не то что лезть через обвалы. Им частично смыло огороды в реку. Например Василию: у него три метра огорода просто пошло по воде », – рассказывает Михаил.
Он зовет нас дальше на экскурсию. Идем мимо перекошенной автобусной остановки и заиленных огородов. Поодаль, в воде колесами вверх лежат остатки старого грузовика. «Ты представляешь какая здесь была сила потока? Вода на несколько метров поднялась. И тот грузовик просто взяла и снесла. А дальше дорога – там вымыло всю почву и нанесло камни с гор. Не ясно, как восстанавливать ее будут. А если пройти где-то с километр – то там еще один оползень был. Дороги не стало вообще, ее смыло под самую скалу. И люди должны искать, как перейти реку через мелину», – продолжает мужчина.
«У нас, по правде, не такие уж и разрушения, потому что на высоте. А вот в долинах у людей настоящая беда. Дома потопило, позабирало (снесло водой – ред.). Так может бы туда уже лучше ту гуманитарку отдавали. Там людям нужнее», – говорит местная жительница Параска.
Вечереет. Выбираемся из деревни. Обратный путь занимает больше часа. По дороге встречаем местных, которые на лошадях везут мешки с продуктами. Уже возле главной дороги замечаем припаркованный лесовоз. Рядом – группа туристов готовится спускаться по Черному Черемошу на байдарках. Выезжаем в село Красник. Экскаватор, как и утром, стоит неподвижно. На том же месте. Но в кабине уже есть водитель, который представляется Михаилом.
«Да у меня сегодня выходной, это правда. Потому что перед этим четыре дня работали по 13-14 часов. Пытались расчистить оползни. Самый большой из них, который вы только что проехали, расчищал очень долго. Я его как бы раскопал – земля снова оседает и заваливает дорогу. Но это надо было разблокировать, там где машин 10 с людьми застряло. И еще дальше по пути за завалом на Дземброню с десяток был. Надо было пробить путь к центральным дорогам для этих людей. Дорогу на Дземброню расчищенную видели? Или нет? А, там же берег моста подмыло, правда. А из Быстрицы что? Три завала? Так мы еще пока туда не доехали. Всего здесь работает три экскаватора. Я, еще один где-то в горах чистит, и еще один пробивается где-то с другой стороны горы. И сейчас, на самом деле, все зависит от власти и финансирования. Потому что нужно больше техники для работы, но где ее брать? А еще меня сегодня уже на Ворохту забирают. Говорят, там тоже беды наделало, хоть и не такой большой. И вообще не я определяю, где мне копать. Это где-то начальство совместно со спасателями эти вопросы решают. А я уже выполняю », – говорит Михаил.
В нескольких сотнях метров, на крыльце уже знакомого магазина сидит компания из мужчин и женщин. Пьют пиво. Спорят о вырубке лесов.
«Да я говорю: это лес так рубят. А он держит воду. Вот нам и затопило», – говорит мужчина.
«В Польше тоже по-твоему в таких масштабах лес рубят, что топит? Это в Африке где-то, в Сахаре лес рубят? Да и вообще – в 1800-х годах в Карпатах вообще лесов не было, все лысое стояло и ничего, никого не топило», – уверенно говорит женщина.
«Да вы посмотрите: там вон на горе вообще не деревьев. Но оползень там тоже прошел, хотя леса там не рубили », – встрянет в разговор третий мужчина.
Над Карпатами, между тем, собираются тяжелые облака. Вдали гремит гром. На землю начинают падать первые тяжелые капли дождя.
#Органы власти #Первая полоса #паводок #Карпаты
