Россия готовится к превращению Черного моря в зону собственного тотального контроля под предлогом предотвращения угроз энергетической инфраструктуре РФ и Турции. Об этом недавно заявил президент Центра глобальных исследований «Стратегия XXI» Михаил Гончар на своей странице в фейсбуке. «Если наложить карту установления Россией запрещенных зон на карту прохождения подводных газопроводов „Голубой поток" и „Турецкий поток ", то в значительной мере они совпадают. Это значит, что Россия готовится к превращению Черного моря в час „Ч" в зону собственного тотального контроля под предлогом нейтрализации угроз для стратегически важной для России и Турции энергетической инфраструктуры», — отметил Гончар.
Причем, по его словам, это замысел не сегодняшнего дня. В России к этому идут системно и последовательно, объединяя военную и энергетическую стратегии, отметил Гончар, процитировав давние статьи в СМИ. «Вот статья 20-летней давности из „Независимого военного обозрения" с красноречивым названием «Флот на страже „Голубого потока "». Среди прочего, идет речь о том, что «Россию выдавливают из Мирового океана», «американские ВМС все более настойчиво осваивают Черноморский театр военных действий», «обеспечить безопасность этой внешней морской топливной артерии может только Черноморский флот РФ», — отметил эксперт.
А вот теперь, по словам Гончара, Россия дает знать США и НАТО, что и она может их выдавливать, по крайней мере, из Черного моря, которое считает своим.
«Подобными действиями сегодня Кремль продолжает изучать реакцию НАТО и прежде всего США на ограничение свободы судоходства. Ведь акт агрессии против украинской катерной группы в Черном море 25 ноября не привел к каким-то серьезным последствиям для России. Поэтому в Кремле считают, что можно и необходимо двигаться дальше. Как минимум, по логике России, они смогут показать „Кузькину мать" США и НАТО», — заметил президент Центра глобальных исследований «Стратегия XXI».
«День» побеседовал с Михаилом Гончаром о том, что таким образом рассчитывает «выиграть» Кремль и почему мировое сообщество не решается на контрответ и что делать в таком случае Украине?
«День»: Есть ли уже реакция международных экспертов на ваши заявления?
Михаил Гончар: Реакции от международного общества еще нет. Слишком мало времени прошло. Геополитическая машина — громоздкая и неповоротливая конструкция. Одно уже могу сказать наверняка: усилением военного и энергетического присутствия России серьезно обеспокоены в Польше. Две недели тому назад тамошняя газета «Правда» напечатала мою статью, в которой шла речь о военных угрозах Европе от реализации «Северного потока — 2». Безотносительно в настоящее время перекрытых районов Черного моря. Суть в том, что «труба» может быть оснащена определенным оборудованием для ведения разведывательной деятельности. Кроме того, об этом я уже говорил читателям газеты «День», Россия может наращивать военное присутствие на территории Европейского союза под видом охраны инфраструктурных объектов «Северного потока — 2». Также, необходимо отметить, что еще в прошлом году польский министр иностранных дел Яцек Чапутович говорил об этих угрозах. Мои опасения также разделяют в Центре передовых исследований НАТО по вопросам энергетической безопасности.
— О чем идет речь? Есть какие-то документы, решения?
— Нет. Мы же встречаемся на разных международных конференциях, общаемся. Так, на одной из дискуссионных панелей на форуме в той же Польше в этом году и на форуме в прошлом году «Украина — Европа» один из представителей НАТО поддержал оценку, что риски, связанные с реализацией Россией «Северного потока — 2», имеют не исключительно энергетический и экономический характер, а имеют больше измерений, чем это принято считать. В НАТО всегда осторожны в высказываниях. Хотя надо сказать, что эти вопросы в большей степени — компетенция Европейского союза. НАТО отвечает за энергетическую безопасность лишь в контексте обеспечения подразделений частей вооруженных сил, которые ведут определенные действия, выполняя определенную задачу. Поэтому, с одной стороны, в НАТО понимают риски и угрозы, связанные с реализацией «Северного потока — 2», но с другой — это не их компетенция, решать этот вопрос.
— А наращивание присутствия России в Черном море — не повод для жесткой реакции? Контрплан есть? Каким он должен быть?
— Был прецедент на учениях «Си бриз» недавно. Мы перекрыли определенную акваторию между Крымом и Одесской областью. А Россия взяла и часть этой акватории тоже перекрыла под проведение своих учений. Это было сделано специально с провокационной целью. Результат — мы и НАТО «утерли сопли» и отступили, мол, не будем обострять ситуацию. А это то, что нужно России. Именно после этого они начали «штамповать» запрещенные зоны в Черном море. Их «зондаж» на «Си бриз» дал желаемый эффект.
— Кремль последовательно и агрессивно реализует задуманное. И не встречает адекватного сопротивления. До какого предела это может дойти?
— Кремль начал свободно себя чувствовать после нападения на украинскую катерную группу с последующим взятием в плен наших моряков в акватории Черного моря в ноябре прошлого года. Несмотря на все угрозы применить жесткие санкции против России, все закончилось «ничем». Санкции введены были. Но они смешные по сравнению с нарушением. В американский и европейский санкционные списки попали от 6 до 8 средней руки офицеров ФСБ и российских вооруженных сил. Кроме того, заявление Трампа, что никакой встречи с Путиным не будет, пока не вернут Украине моряков и корабли, тоже не было соблюдено. Встреча состоялась. Кремль почувствовал вкус «легкой победы» и безнаказанности, поэтому дальше продолжает действовать «по беспределу». Но в конечном итоге они «нарываются». Первый сигнал продемонстрировали румыны, которые не пропустили через Дунай российское судно с грузом бронетехники для Сербии. Это принципиальная реакция на действия России, в Черном море в том числе. Потому что все запрещенные зоны, которые установила Россия в настоящий момент в Черном море, касаются исключительно торгово-экономической морской зоны Румынии. С некоторых пор российские военные самолеты стали делать облеты территорий, на которых румыны совместно с американскими и европейскими компаниями ведут разработку черноморского шельфа.
— Какой должна была бы быть адекватная реакция на усиление РФ в акватории Черно моря?
— Например, в ответ на игнорирование норм международного морского права могли использовать недопущение российских судов в порты стран Европейского союза и Северной Америки.
— Вы оцениваете действия украинских служб относительно ареста российского судна, принимавшего участие в захвате нашей катерной группы, как адекватный ответ?
— И да, и нет. Ведь это не привело ни к каким последствиям. По моему мнению, экипаж слишком быстро отпустили. Надеяться на то, что Россия начнет действовать в правовом поле, бесполезно. Для Кремля главное — право силы. И они видят, что это работает. Это приносит им дивиденды.
— За что состязается Кремль, по вашему мнению?
— У лиц такого типажа, как Путин, конечно, может быть в голове план стать кем-то подобным Адольфу Гитлеру ХХІ века. Но я думаю, что у Кремля есть более приземленные планы. И речь идет не только о восстановлении господствующего статуса в пределах бывшего Советского Союза. Подтверждением этой мысли являются действия Кремля в Сирии, Венесуэле, на Балканах. Речь идет о глобальном подходе, который имеет несколько «слоев». Первый — реинтеграция постсоветского пространства. Но это подзадача более широкого плана — создание Большой Евразии: от Владивостока до Лиссабона, что, кстати, любят повторять часто и в Брюсселе. Только не понимают того, что они имеют в виду пространство торгово-экономического сотрудничества, а Кремль — геополитическое пространство, где доминирующую роль играет Россия. А Европа играет субординированную роль высокотехнологического «заднего двора» Большой России, которая имеет все необходимые ресурсы. И Европа должна быть с Россией, и никакой трансатлантической солидарности больше не должно быть. Это истинное виденье российской версии евразийского проекта.
Второй «слой» — это нанесение стратегического поражения Соединенным Штатам. Поэтому Кремль действует в Венесуэле. Как в 1962 году Советский Союз превратил Кубу в плацдарм против США и разместил там ракетно-ядерный комплекс (правда, неудачно, и потом пришлось все это убирать), Кремль повторяет это в Венесуэле. Современная Россия в геополитическом плане часто действует по советским шаблонам. Это нетрудно проследить. Кстати, в Венесуэле, кроме того, россиянам нужна нефть. В Кремле до сих пор придерживаются ресурсноцентрического взгляда на будущее: мол, оно будет принадлежать тем, в чьих руках будет сосредоточено больше всего природных ресурсов, прежде всего энергетических. Поэтому они действуют по принципу — усилить позиции в регионах, которые им нужны, и дестабилизировать ситуацию там, где есть ресурсы, но влияние имеют их конкуренты. Они вторгаются на Ближний Восток не для того, чтобы там установились порядки Кремля, а для того, чтобы посеять там хаос. Через Ирак Россия дестабилизировала ситуацию в Персидском заливе, с целью поднятия цен на нефть и газ. «Гасить пожары» в Сибири дорого и убыточно, а воевать в Сирии и на Украине выгодно.
— Россия сегодня выступает экспортером хаоса в мире?
— Абсолютно точно. И не потому, что она такая сильная, а потому, что мир вокруг стал слабым. Ввергая в хаос других, Кремль выглядит сильным на их фоне. А такие прилегающие моря, как Черное и Балтийское, Кремль под предлогом построения стратегической энергетической инфраструктуры использует для военных целей. А Германия и Турция, которые тоже являются реципиентами этих проектов, этому способствуют. К сожалению, современные европейские лидеры имеют такую обывательскую логику. И это проблема Европы. Таких политических титанов, которые были на «олимпе» во времена Миттерана или Тетчер, в настоящий момент просто нет. Европейский политический класс измельчал. Френсис Фукуяма в 90-м году написал: «Конец истории. Конфликтов больше не будет. Все нормально. Мир, дружба, взаимопонимание…» И они до сих пор этому верят. Им удобно в это верить.
— Что Украина может противопоставить Кремлю в Черном море собственными силами?
— Дать отпор Кремлю самостоятельно никто не в силах. Украина в том числе. Все, что мы можем, — работать с союзниками. Но вот на примере ситуации с «Си бриз», нам нужны были военно-морские силы. Если акватория перекрывается для учений, то ее физически перекрывают: выставляют корабли, а не рисуют линию на карте и отправляют в Росгидрографию координаты с «просьбой» обратить внимание.
#Органы власти #российская агрессия #Россия
